Мне снится черный сон, в котором я один. Сам с собой или без себя, где-то во тьме, окутывающем мраке с просветами чего-то серого. Здесь нет никого. Даже меня. Потому что я не могу существовать во сне. Я сюда возвращаюсь не за чем, я отсюда ухожу ни с чем. Этот сюрреалистический ад Малевича порядком достал меня, но избавляться от него не имеет смысла. Этот сон - мое личное хранилище, которое изобрел и построил я сам. Построил из себя, подальше от себя, запрятав внутрь своей души. У меня есть доступ сюда, но нет доступа ни к чему, находящемуся здесь. Это место всегда заполняет паралитический газ. Паралитический бодрящий газ. Он "впрыскивает мазурку в вены", заставляя мышцы окоченеть, а затем хранилище начинает жить своей жизнью, пробуя на мне все то, что я сюда спрятал. Оно вдруг оживает красками, звуками. Все, ради чего я уходил и возвращался, все, куда я плыл и откуда бежал по воде, все это становится ясным словно день. И начинает пульсировать болью в каждом сосуде. И вот тут начинается весь спектакль, когда тебя, словно под заклинанием Круциатус, гнет и выламывает во все стороны. И здесь нет физической боли - ты просто не чувствуешь ее из-за того, чем кроет карту тот, кто вколачивает гвозди в остатки души. Вырывая куски живой плоти, ему уже плевать на то, что пол будет забрызган какой-нибудь склизкой лимфой и посыпятся кишки. Хранилище все законсервирует. Я создал его таким - всеядным. Создал себе на зло, надеясь на спасение. И оно спасает - теми методами, которые я заложил в него. Кости здесь не резиновые, они не будут гнуться, они, как и в вашем мире, с хрустом ломаются и торчат наружу. И их обгладывает этот самый мрак, что окутывает со всех сторон, наслаждается новой подачкой, словно уличный пес, в которого кинули костью. На самом же деле, эта пустота - стервятник. Ему плевать, что жрать. Ему просто нужна падаль. Я. Здесь есть единственная падаль - это я. Если бы не было меня, не было бы его, этого мерзкого недохищника. Но ему здесь тоже отведена роль и он исправно играет ее. Он некурит и не пьет - все эти жертвы лишь ради того, чтобы иметь такой же дикий аппетит каждый раз, когда я возвращаюсь сюда и из меня снова и снова выпускают наружу все мясо. Без этого я не был бы жив, с этим я лишний раз мертв и имею права не бояться смерти.
Отсюда уходить нет смысла - ты не сможешь выйти раньше, чем пустота тебя не обглодает до последней косточки. И как только это случится, она сама тебя вышвырнет в холодную улицу. И ты снова уйдешь ни с чем, в очередной раз проиграв партию в гляделки.